Читайте также
IgorK48 / Depositphotos.com
Верховный Суд РФ разъяснил некоторые спорные вопросы квалификации «коронавирусных» составов в КоАП РФ и УК РФ (обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 2).
В частности, ВС РФ указал, что ч. 3 ст. 6.3 КоАП (нарушение санитарного законодательства, повлекшее смерть или причинение вреда здоровью) не подлежит применению в отношении гражданина в части, предусматривающей последствие в виде смерти человека. В таком случае виновника надо привлекать по ч. 2 ст. 236 Уголовного кодекса (нарушение санэпидправил, повлекшее по неосторожности смерть человека). Очевидно, что ответственность по ч. 3 ст. 6.3 КоАП РФ в этом случае может понести только юридическое лицо.
Если нарушение санитарных правил не привело к чьей-либо смерти, но вред здоровью человека все же причинен? Квалификация зависит от того, какие еще последствия наступили: если установлено наличие массового заболевания либо его угроза, то содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 236 УК РФ. Если нет ни массового заболевания, ни его угрозы, то содеянное полностью охватывается составом ч. 3 ст. 6.3 КоАП РФ.
Массовость заболевания является оценочным признаком, для установления массовости нужно учитывать не только количество заболевших, но и тяжесть заболевания. Для определения масштабов заболевания суд вправе привлечь специалистов Роспотребнадзора. Еще сложнее с угрозой наступления массового заболевания: необходимо установить реальность этой угрозы, то есть что массовое заболевание не произошло лишь в результате вовремя принятых органами власти мер против его распространения или в результате иных обстоятельств, не зависящих от воли лица, нарушившего санэпидправила.
Кроме того, ВС РФ разъяснил, какое недостоверное «ковид — сообщение» может повлечь возбуждение уголовного дела по ст. 207.1 и ст. 207.2 УК РФ:
- оно изначально не соответствовало действительности,
- причем распространявшему фейк лицу это было достоверно известно.
Ложность предполагается, если фейкомет пытался придать фейку достоверный вид, например, — ссылался на компетентные источники, на высказывания публичных лиц, использовал поддельные документы (в том числе аудио, видео), либо ссылался на достоверные, но не релевантные видео- и аудиозаписи и документы (имеющие отношение к другим событиям).
Репост фейка может быть наказуем по ст. 207.1 или ст. 207.2 УК РФ исключительно в том случае, когда репостнувший действовал с прямым умыслом, сознавал, что размешенная им под видом достоверной информация является ложной, и имел цель довести эту информацию до сведения других лиц. Таким образом, «осторожный» репост (с оговоркой об отсутствии иных «пруфов» и необходимостью проверить информацию), скорее всего, снижает риски уголовного преследования по упомянутым статьям УК РФ.
Наконец, ВС РФ вновь обратил внимание на необходимость доказывать публичность распространения фейков исходя из особенностей конкретной ситуации:
- с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств;
- в частности, публичный характер распространения фейка может проявляться в использовании для этого СМИ, Интернета, в том числе мессенджеров (WhatsApp, Viber и других), в массовой рассылке СМС и PUSH-сообщений, распространении путем выступления на собрании, митинге, распространения листовок, вывешивания плакатов и т.п.
