Четверг , Март 28 2024
Главная / Государство / Судьба постсоветских государств

Судьба постсоветских государств

Судьба постсоветских государств

В общем, по поводу т.н. «постсоветского пространства» (за исключением России) в плане его развития в недалеком будущем стоит сказать только одно. А именно: то, что, по большому счету, эти «планы» не сулят данному «месту» особо приятных изменений, скорее наоборот. (Хотя и самых неприятных сценариев, вроде распада на несколько кусков или радела соседями так же не стоит опасаться).

Дело в том, что сейчас уже совершенно очевидно, что «самостоятельное» развитие небольших по размеру стран в условиях современной системы производства – требующей высокого уровня разделения труда – практически невозможно. Это в прошлом, когда основой экономики было традиционное крестьянское хозяйство, могли существовать «независимые политические единицы» размерами в нескольку сотен квадратных километров. Однако уже в начале промышленной революции ситуация резко изменилась – в том смысле, что для функционирования экономических систем стало необходимым наличие множества сложных производств, которые могли существовать только при наличии доступного для них рынка сбыта.

Это привело к образованию крупных государств и империй – Италии, Германии (Второго Рейха), Австро-Венгрии – вместо существовавших отдельно небольших королевств и княжеств. (Впрочем, и уже существовавшие до того империи принялись активно расти, охватив практически весь мир.) А затем – когда и этот уровень объединения оказался недостаточным – та же необходимость стала основанием столкновения между уже созданными империями и большими государствами. Т.е., к Мировым войнам.

Впрочем, все это хорошо известно. Равно, как хорошо известно и то, что в «межвоенное» время была предпринята попытка вернуть мир в «доимпериалистическую эпоху» – в том смысле, что тогда на месте проигравших империй были созданы т.н. «национальные государства». Которые, формально, должны были существовать в рамках своих границ, а экономическую деятельность обеспечивать посредством пресловутой «свободы торговли». (И да – сюда же можно отнести и пресловутых «лимитрофов», главная роль которых состояла в том, что они создавали «санитарный кордон» между «цивилизованным миром» и жуткой «Совдепией».) Однако судьба подобной «мировой архитектуры» с самого начала оказалась обреченной. В том смысле, что подобное мироустройство просуществовало не более 20 лет – если считать с 1919 года:  уже в 1938 году произошел аншлюс Австрии и раздел Чехословакии. Которые полностью похоронили указанный миропорядок. (А заодно – стали основанием для начала новой Мировой войны.)

Причины этого понятны: сохранять существование капитализма при наличии пределов роста невозможно. Особенно для такой страны, как Германия, которая – даже несмотря на все ограничения и репарации – смогла сохранить развитую империалистическую производственную структуру. Впрочем, если честно – то  одной Германией тут дело не ограничивалось:  любое государство, которое выходило на более-менее высокий уровень развития, неизбежно должно было думать о захватах новых территорий. Поэтому вряд ли кого удивляет, что та же Польша строила наполеоновские планы по захвату СССР. (Да и в плане раздела Чехословакии Польше так же сыграла серьезную роль.)

В общем, идея возвращения к системе национальных государств в конце 1930 годов потерпела однозначное фиаско. Поэтому неудивительно, что после завершения Второй Мировой войны – а точнее, еще до ее формального конца, во время Ялтинской конференции – разговор с самого начала пошел о фактическом «разделе мира» между державами-победительницами. Разумеется, формально суверенитет «малых стран» при этом сохранялся (более того, его восстановление декларировалось одной из основных целей нового мироустройства) однако реально все понимали, что в итоге должно получиться. На этом фоне тот факт, что мир после завершения Второй Мировой войны оказался миром, в котором господствовало «два блока» – условный американский и советский – мало у кого вызывал удивление.

Впрочем, подробно рассматривать эволюцию послевоенной политики и экономики надо отдельно – поскольку это очень и очень интересный и неоднозначный процесс. (Что стоит, например, создание «азиатского экономического кластера», который был организован США ради противостояния с СССР,  включая и такой момент, как включение в него Китая после смерти Мао Цзедуна.) Поэтому тут можно отметить только тот факт, что в указанный период говорить о какой-либо «независимости» стало невозможно не только для «малых государств» – вроде Швеции или Польши – но и для «монстров второго порядка», таких, как Германия или даже Великобритания. (Наверное, тут можно еще упомянуть Бреттон-Вудскую и сменившую ее Ямайскую систему, которые, по сути, окончательно положили конец экономической свободе отдельных стран. Но это будут уже излишние подробности.

Поскольку главное, что можно извлечь из всего вышесказанного – так это то, что, во-первых, с самого начала развития капитализма в мире господствовал процесс укрупнения государств. Ну, а во-вторых, то, что данный процесс происходил не по неким «внутренним основаниям» – вроде того, что находящиеся рядом страны должны когда-то «слиться» в одно государство, а исключительно по экономическим основаниям. То есть, потому, что крупное государство представляет собой более крупный рынок, что позволяет обеспечить более совершенную производственную систему. Последнее же – в определенной мере – позволяло улучшить жизнь людей. Нет, разумеется, не всех: скажем, для той же Индии или Китая «империалистическая глобализация» привела к обратному процессы. Но для европейских государств можно было говорить именно об улучшении. (Впрочем, послевоенное развитие мира – с его усиленной «советизацией», т.е., ростом числе доступных социальных благ под воздействием влияния СССР – наблюдалось и за пределами «развитых стран».)

Все это создавало известную иллюзию того, что «вхождение в Запад» есть однозначное благо. («Вхождение в Восток» – сиречь в «советскую зону влияния» – разумеется, не рассматривалось по известным причинам.) Именно поэтому  после катастрофы 1980 годов года – т.е., распада «советского блока», а затем и самого СССР – среди «новообразованных» государств главной идеей развития будущего стала идея «вхождения в Европу». (О причинах указанной катастрофы и распада СССР в рамках поставленной темы говорить тут нет смысла.)

А можно только констатировать тот факт, что основная стратегия, выбранная «новыми независимыми государствами», на указанный момент выглядела предельно просто: обрести независимость (от «ужасного совка»), и после этого войти в состав Европы. (По географическим причинам войти в состав США было невозможно.) Ну, а вследствие этого, разумеется – повысить свой уровень жизни. (По причинам, указанным выше – впрочем, тогда мало кто задумывался о типе производства.) Причем, вначале можно было подумать, что некоторым это удалось – в том смысле, что та же Восточная Европа (и даже страны Прибалтики) действительно оказались не только включенными (формально) в состав Евросоюза, но и получили от этого определенные преференции…

Однако дальнейшее развитие ситуации оказалось гораздо менее однозначным. Поскольку, во-первых, оказалось, что в условиях, когда рынки почти открыты – а «новые независимые государства» первое, что сделали в своей политике, так это объявили полную свободу торговли – особого смысла в присоединении новых территорий нет. (Поэтому вместо радостных объятий со стороны ЕС им пришлось выслушивать множество претензий и требований.) Ну, а во-вторых, оказалось, что в действительности рост уровня жизни даже при росте экономики на самом деле представляет собой крайне неоднозначный процесс. (Поскольку, как уже говорилось, он имеет отношение не столько к экономике в целом, сколько к развитию производства. В том смысле, что он имеет место только при требовании высокого уровня квалификации – а для жителей «новых государств» высококвалифицированных рабочих мест было не сказать, чтобы много.)

Впрочем, поскольку в 1990 годы «советизация мира» еще действовала – в том смысле, что высокий уровень социального обеспечения выглядел еще общепринятым – то первые вступившие на путь «евроинтеграции» страны – такие, как Польша или Чехословакия – действительно смогли довести свой уровень жизни до «нижнего европейского предела». Но для той же Болгарии, Румынии или Прибалтики это оказалось уже невозможным. Что же касается государств «второго эшелона» – вроде Молдавии, Грузии или той же Украины – то их судьба в подобном плане, разумеется, стала еще печальнее.

Однако и это еще не самое интересное из всего того, что можно сказать про судьбу «малых стран» в настоящее время. В том смысле, что вышесказанное – как оказывается – это еще не самые серьезные из тех проблем, что могут стоят перед данными государствами. Поскольку происходящий сейчас переход мира из периода экономического развития – в котором он находился со времен XVIII века – в период стагнации и кризиса (т.е., того, что и характеризует нынешнее положение) способно привести к гораздо более неприятной ситуации.

Итак, в течение последних двух (как минимум) столетий представление о том, что государства стремятся к объединению – и что свою независимость всегда можно хорошо продать – выглядело аксиомой. (Правда, обычно продавать не удавалось – поскольку гораздо проще было взять ее силой. Но ведь после Второй Мировой войны прямые военные действия в Европе считались «невозможными».) Поэтому, как уже говорилось, «новые независимые государства» (так же, как и государства «старые», но «получившие свободу», как те же восточноевропейцы) – особо не «парились» по поводу своей будущей судьбы. (Впрочем, к России это так же относится в полной мере – поскольку считалось, что она так же вполне может войти в «общеевропейский дом» – в отличие от «убогого совка»)

Правда о том, с чем связано данное стремление – то есть, с необходимостью обретения рынков сбыта – этот процесс мало кто связывал. Говорили о необходимости дешевого сырья вместе с дешевой рабочей силой – то есть, о второстепенных вещах, которые действительно важны, но не более того. О рынках сбыта же не заикались. (Да и как было «заикаться»: ведь это марксизм. Т.е., учение для человека конца 1980 годов однозначно ложное.) Впрочем, если бы дело ограничилось разговорами! Однако непонимание важности рынков сбыта приводило к совершенно абсурдным шагам – вроде одностороннего открытия внешней торговли. (Что, разумеется, вело к тому, что рынок оказался захваченным иностранными компаниями ДО момента присоединения.)

Впрочем, все это было относительной мелочью по сравнению с самым главным. С тем, что как раз в тот момент, когда стратегия об «продаже независимости» стала популярной, эта как раз перестала быть актуальной. В том смысле, что как раз в 1990 годы действовавший с XVIII (как минимум) века механизм увеличения капитала через развитие производства оказался в очень серьезном кризисе – уступив место тому, что можно назвать «спекулятивной системой» капитализма. (Системе, построенной не столько на производстве и продаже материальных ценностей, сколько на чистом и неприкрытом обмане – сиречь, биржевой игре.) Разумеется, не стоит думать, что это было какое-то новое изобретение – разумеется, оно было известно еще в глубине веков. (Скажем, пресловутая «тюльпанная лихорадка» XVII века – это именно то.) Однако до недавнего времени оно, все же, находилось на втором месте по сравнению с «честным производством» и торговлей.

Но после гибели СССР последние оказались в ловушке, связанной, как уже не раз говорилось, с прекращением роста инноваций – главного источника прироста капитала после Второй Мировой войны. Поэтому даже открытие восточноевропейских, а затем – и постсоветских рынков – позволило лишь отдалить тот момент, когда этот кризис мог бы перейти в «открытую форму», но не устранить его причину. Спекулянтам же – как нетрудно догадаться –инновации, по большому счету, не нужны: им достаточно их имитации. Поэтому они не только не пострадали от случившегося, а наоборот – начали уверенно набирать силу, принимая в себя «освободившиеся» от необходимости вложения в «реальный сектор» излишки капитала.

Итогом всего этого мы можем «любоваться» сейчас, когда стало очевидно, что подавляющая часть экономической системы т.н. «развитых стран» основывается именно на «пузырях» самого различного вида. (От «пузыря недвижимости» до «пузыря зеленой экономики».) Однако действенным данный факт стал уже в середине-конце 1990 годов, когда началось надувание пресловутых IT – превративших в будущем эту бывшую когда-то реальную область в один из первых «глобальных пузырей». (Т.н. «доткомы».)

Впрочем, понятно, что данную тему надо разбирать отдельно. Тут же можно сказать, что именно указанный факт и стал тем «водоразделом», который, по сути, и разделил «новые государства» на «удачников» – тех, кто смог «войти в Европу» до начала кризиса (Польшу, Чехословакию, Венгрию), и «неудачников», коим это не удалось. (Начиная с Болгарии-Румынии, и заканчивая Украиной.) Поскольку в условиях господства спекуляций реальная интеграция –т.е., включение экономик данных государств в общеевропейскую экономику, пускай и с утратой экономического суверенитета – утратила смысл. Гораздо выгоднее стало заниматься интеграцией «символической» – через разного рода «программы» и «декларации», реально ничего хорошего населению не дающих. (Впрочем, даже «выигравшие» в реальности выиграли лишь временно, до тех пор, пока спекулятивный сектор не «выжрал» все вокруг – что мы и можем наблюдать сейчас.)

В общем, оказалось, что империализм период суперкризиса –а, по сути, «предсмертного» или даже «посмертного» существования – довольно сильно отличается от империализма периода расцвета. И что попытки действовать в рамках прежних представлений тут приводят только к отрицательным последствиям. Именно этот факт стал главным источником трагедии для «новых государств», которые все свои стратегии связывали именно с идеей «войти в Европу». Впрочем, и для России, как таковой, это так же стало критическим – поскольку полностью закрыло популярную тут идею «Европы от Атлантики до Урала». Но если она еще имела какие-то возможности выжить за счет внутренних ресурсов, то для менее крупных государств крах всех сделанных «ставок» оказался критическим. Поскольку ресурсов на новое выстраивание стратегий у них не было: стратегия «евроинтеграции» создавалась еще на базе накопленных в советское время запасов. Да и возможности создания альтернативных стратегий – тоже отсутствовали.

Ну, в самом деле: куда им теперь податься? Создавать собственную экономику – т.е., экономику, опирающуюся скорее на внутреннее производство, нежели на внешний мир – как уже говорилось, невозможно. (Ну не совсем невозможно – КНДР это сделала. Но КНДР – это не империализм, а совершенно иная социо-экономическая конструкция.) А попытаться «присоединиться» к чему-то иному «центру» – скажем, к России или Китаю – оказалось невозможным. С Китаем, разумеется, по географическим причинам: где постсоветские и восточноевропейские государства, а где КНР? (Поэтому даже при желании «обеих сторон» – как это происходит в китайско-белорусских отношениях – особого толку тут не возникает.) Ну, а с Россией – по той простой причине, что последняя так же находится в рамках указанного суперкризиса. И так же занимается, в основном, «надуванием пузырей» – только в меньших масштабах. (Но, скажем, строительный или жилищный «пузыри» тут надуты не меньше, нежели на Западе.) Поэтому особым желанием «прибрать» к себе «блудных сыновей» она не страдает.

Разумеется, если под «прибиранием» вести речь о том, чтобы брать на себя ответственность за «страну целиком». Нет, конечно, если есть возможность на халяву приобрести какие-то приносящие выгоду вещи (заводы, коммуникации) – то тут «русский бизнес», конечно, будет не прочь. (Как, впрочем, и бизнес европейский или американский.) Но «брать на баланс» целиком государство? Нет уж, давайте как-нибудь сами…

В общем, на данном примере мы можем наблюдать пресловутую «иронию истории» в крайне выраженном виде. В том смысле, что выступая против социализма, эти самые восточноевропейские страны и бывшие советские республики в реальности выступили и против своей «вековой мечты»: мечты «войти в Европу». Да и против «Европы», как таковой – т.е., особого преимущества Запада, основанного на высокоэффективной инновационной экономике. (Поскольку последние десятилетия эта самая экономика держалась именно на… социализме. Точнее – на том особом состоянии взаимодействия империалистической и социалистической систем, которая может быть названа «советизированным миром».) Поэтому, разрушая «проклятый совок», эти самые государства одновременно разрушили и свое планируемое будущее. Впрочем, их тут совершенно не жалко. (В том смысле, что не жалко данные социально-экономические системы, сиречь «новые нации» – вроде украинцев, болгар или поляков. Население, конечно, жаль – но тут ничего не поделаешь.)

P.S. Впрочем, как уже говорилось, и это еще не конец. В смысле, что «спекулятивная экономика» так же рано или поздно, но должна закончится. И вот тогда на смену ей придет еще более «жесткая штука», заставляющая вспомнить достаточно далекое прошлое – и именно, период Мировых войн. В рамках которых судьба «малых стран» оказывается еще более трагичной, нежели выглядит сейчас – даже с учетом «большого облома». Впрочем, понятное дело, что об этом надо говорить уже отдельно…
 

Про admin

Смотрите также

Аудиозапись судебного заседания можно будет получить в приемной суда

SimpleFoto / Depositphotos.com Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации (далее – Судебный департамент) на общественное …

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *